Том 2. Поэзоантракт - Страница 88

К оглавлению

88

1918 — XII

Конечное ничто

С ума сойти — решить задачу:
Свобода это иль мятеж?
Казалось, — все сулит удачу, —
И вот теперь удача где ж?

Простор лазоревых теорий,
И практика — мрачней могил…
Какая ширь была во взоре!
Как стебель рос! и стебель сгнил…

Как знать: отсталость ли европья?
Передовитость россиян?
Натура ль русская — холопья?
Сплошной кошмар. Сплошной туман.

Изнемогли в противоречьях.
Не понимаем ничего.
Все грезим о каких-то встречах —
Но с кем, зачем и для чего?

Мы призраками дуализма
Приведены в такой испуг,
Что даже солнечная призма
Таит грозящий нам недуг.

Грядет Антихрист? не Христос ли?
Иль оба вместе? Раньше — кто?
Сначала тьма? не свет ли после?
Иль погрузимся мы в Ничто?

1918 — XII

Монолог императрицы

Я, вдовствующая императрица,
Сажусь на свой крылатый быстрый бриг
И уплываю в море, чтоб укрыться
От всех придворных сплетней и интриг.

Мой старший сын, сидящий на престоле,
И иноземная его жена
В таком погрязли мрачном ореоле,
Что ими вся страна поражена.

Его любовниц алчущая стая,
Как разъяренных скопище пантер,
Рвет мантию его из горностая
Руками недостойными гетер.

Его жена, от ревности свой разум
Теряя, зло и метко мстит ему.
И весь народ, подверженный заразам,
Грузится в похоть, пьянство, лень и тьму.

Им льстит в глаза разнузданная свита,
Куя исподтишка переворот.
О, паутинкой цепкою повита
Интрига та, ползущая в народ.

Ни с кем и ни о чем не сговориться
В стране, пришедшей к жалкому нолю.
Бездействующая императрица,
Спешу уплыть к соседу-королю.

К воскресенью

Идут в Эстляндии бои, —
Грохочут бешено снаряды,
Проходят дикие отряды,
Вторгаясь в грустные мои
Мечты, вершащие обряды.

От нескончаемой вражды
Политиканствующих партий
Я изнемог; ищу на карте
Спокойный угол: лик Нужды
Еще уродливей в азарте.

Спаси меня, Великий Бог,
От этих страшных потрясений,
Чтоб в благостной весенней сени
Я отдохнуть немного мог,
Поверив в чудо воскресений.

Воскресни в мире, тихий мир!
Любовь к нему, в сердцах воскресни!
Искусство, расцвети чудесней,
Чем в дни былые! Ты, строй лир,
Бряцай нам радостные песни!

Во имя искусства

Они идут на Петроград
Спасти науку и искусство.
Всей полнотой, всей ширью чувства
Поэт приветствовать их рад.

Печальный опыт показал,
Как отвратительна свобода
В руках неумного народа,
Что от свободы одичал.

Царь свергнут был. Пустой престол
Привлек немало претендентов,
И в выкрашенных кровью лентах
На трон уселся Произвол.

А ты, поэт-идеалист,
В свободу веривший так свято,
Постиг, что ею нагло смято
Все то, чем мира взор лучист.

Ни президента, ни царя, —
Или обоих сразу вместе!
Лишь бы была на прежнем месте
Святая ценность алтаря.

Газэлла Х

В эти тягостные годы сохрани меня, Христос!
Я тебе слагаю оды, — сохрани меня, Христос!

Каюсь: грешен. Каюсь: вспыльчив. Каюсь: дерзок. Каюсь: зол.
Но грешней меня народы. Сохрани нас всех, Христос!

Я в тебя, Господь мой, верил. Я всегда тебя любил.
Я певец твоей природы: сохрани меня, Христос!

Пусть воскреснут, оживая, исцеляясь, мир хваля
Все калеки и уроды, — сохрани их всех, Христос!

Помни: я твой рыцарь верный, твой воспевец, гений твой —
Человеческой породы, — сохрани меня, Христос!

Словом добрым, делом мудрым, отпущением грехов,
В наших душах, где невзгоды, сохрани себя, Христос!

Секстина IV
(«Ингеборг» Келлермана)

Кто смерть, на жизнь напавшую, отторг
Своей любовью, — бархатной рапирой, —
Какой тому пришлось вкусить восторг!
Как он воспет вселенской вечной лирой!
Бессмертен Аксель, спасший Ингеборг
Своей любви благоуханной миррой!

Чье чувство распустилось в сердце миррой,
Тот, победив стихию, смерть отторг,
Пусть вероломна память Ингеборг
И пусть измены свежею рапирой
Она пронзила Акселя, пусть: лирой
Воспетые, их имена — восторг.

Любовь всегда должна будить восторг,
Благоухая терпко-пряной миррой,
Звучать волшебно-звонко-пламной лирой,
И горе тем, кто светлую отторг:
Проклятье поразит его рапирой, —
Так проклята вовеки Ингеборг.

О, радость жизни! солнце! Ингеборг!
Будившая вокруг себя восторг!
Разившая сердца взорорапирой!
Упившаяся сердцем друга, — миррой, —
Чей, как не твой, взор — Акселя отторг,
Прославленного пламенною лирой!

О бедный князь! взамен воспетья лирой —
Ты возвратил бы лучше Ингеборг…
Но нет, но нет! души твоей восторг,
Которым смерть ты от нее отторг,
Не понят ею. Не кадить бы миррой

88